С месяц тому назад я планировала седьмого апреля предаваться грустям по утерянному и скорбеть всем прикладом. Однако, жизнь и несколько человек внесли основательные коррективы в мои планы. Негулянный уже полтора года друг - теплые объятия, размеренный шаг, моя макушка по его плечо, всё-всё как раньше, даже улыбки и смех. И внезапно уже не два и не четыре - шесть вечера. Подбросив меня, как котенка, в Шоколадницу на Белорусской, друг сменяется Никтом, его хихиканьем (не, народ, я чо - так смешно выгляжу, что вы все радостно ржёте в моем присутствии? Мне приятно, но интересно, может в Комеди Клаб пойти, постоять на сцене молча, сорвать овации, передачу, порушить рейтинги и уйти?) и кучкой подарков. За них от нас со Львом отдельное мерси.
А на другом конце Москвы меня уже ждут и пекут корнуольские (ням-ням) пироги! Еду-еду, с трудом переставляя натруженные лапки, помахивая пакетиком. Приезжаю и радуюсь, снова ем, пью чудесное вино и няшкаю почти-своих-уже детей. Мечтаем - вот дети вырастут, вылетят из гнезда, и мы заживём вдвоем в свое личное удовольствие. Меня зовут пожить на диван, жалуясь, что мебель пустует, ухаживать по вечерам категорически не за кем. Обещаю приехать летом позанимать горизонтали, а сама мечтательно щурюсь от таких перспектив.
Утром тащимся осматривать Семеновский нитошный на предмет, не находим нужного, зато покупаем красивое. Впереди еще одно приятное - эльф-киноман. Налетает в метро, когда я уже сомневаюсь, что мы увидимся, когда мои ноги окончательно объявляют капитуляцию. Билеты, магазинчики Московского, быстро, но всё равно чертовски приятно, и вот я уже в электричке. С трудом сквозь усталость и гудящее тело полтора шарфа связано, чадо забрано, а дома отваливается сразу всё - ноги, поясница, руки и силы. Остаётся улыбка во всё лицо. Морга - краб.