Сэру Максу однажды стало одиноко, видимо. Его можно понять - почти всё время все расходятся по делам, оставляя его в одиночестве или на улице. Вчера сэр Макс решительно изменил всё. Он привёл Меламори. Точнее, сперва, как обычно, он радостно протёр две пары ног рыжим боком, затем смахнул пыль с двери холодильника и получил свой ужин.
Но там, снаружи, на чердаке, где можно греться у трубы котла, осталась маленькая она. Осталась и громко заплакала. Сэр Макс бросил всё - еду, ноги, холодильник, и помчался спасать маленькую. екоторое время он разговаривали, затем она осторожно спустилась и пугливо вступила на незнакомую территорию. Страшные чужие и незакомо пахнущие люди пугали, но на полусогнутых и встопорщив шубку, чтобы казаться по меньшей мере мейн-кунищем, мимо них можно проскочить на кухню - к теплу, миске с едой и знакомому рыжему боку.
Они как следует наелись, при этом сэр Макс не забывал галантно лизнуть спутницу между ушей, предлагая не стесняться. Тем временем я налила гостье молока и поставила любимую Максову коробку.
Спустя некоторое время они уже играли в комнате. Стоило пошевелиться, впрочем, как маленькая шерстяная пупочка настобурчивалась и грозно шипела, тут же срываясь в панические жалобы. Сэр Макс вскакивал и шел утешать даму. Вскоре они отправились на улицу. Вдвоем.
Утром с чердака отзывалась только она. Вечером Макс её снова пригласил на ужин. Она всё еще шипит и настобурчивается, но уже не прячется и даёт себя рассмотреть и сфотографировать. Мы зовём ее Меламори, Макс - как-то сложно по-кошачьи.