Ашта покинула Охотника как и накануне, на околице. Болела укушенная волколаком нога, но раны начинали уже затягиваться. Необходимо было отлежаться, тем более, что Охотника раньше завтрашнего утра из деревни не отпустят. Слышно было, как в деревне нарастал шум, как всё чаще раздавались веселые высокие голоса женщин, низкие – мужчин и полуиспуганный, полувосхищенный визг ребятни. Сегодняшний бой чуть не убил ее последнюю надежду. Он чуть не убил ее самоё, это чудо, что Ашта отделалась простым укусом. Ее клонило в сон. Солнце взошло, и Ашта отправилась глубже в лес в поисках темного уголка, чтобы выспаться.
читать дальшеПраздник продолжался допоздна. Жители деревни, совершив щедрые возлияния в честь победителя оборотней, падали и засыпали там и так, как застал их сон опьянения. Последним прямо за пиршественным столом заснул старшина. Теперь, когда ночную тишину тревожил только богатырский храп, Лойд с красными от усталости глазами мог, наконец прилечь отдохнуть. Мог, но не стал. Удивительно, его, записного одиночку, беспокоила рана кошки, полученная ею в бою с оборотнями. Странная, не такая, какой должна была бы быть… Может, у нее брачный период? Лойд закинул руки за голову и потянулся, расправляя ноющую спину. На востоке покраснел гребень леса – рассветало. Так и не отдохнув, Охотник начал собираться в дорогу. Куда? Этот вопрос не беспокоил его вот уже лет пять. Вперед, куда глаза глядят, главное – не оставаться на одном месте дольше необходимого. Главное – не привыкать и не давать привыкнуть к себе. Главное – не останавливаться.
Бесшумно, раньше, чем солнце явило свой край, Лойд покинул деревню. За плечами – мешок, на поясе – два кошеля с серебром и золотом за убитых им волколаков. Им и кошкой. Снова поневоле Охотник задумался о судьбе своей случайной напарницы. И в ответ на его мысли она плавно вынырнула из-за придорожного куста, словно ждала его появления.
- Привет, - улыбнулся Лойд, - ты со мной?
Ашта все еще прихрамывала, оберегая ногу, но шрам от раны постепенно затягивала отрастающая на глазах шерсть. Охотник шел быстро, размеренным, выработанным долгими и дальними переходами, шагом. Шел и не обращал на пантеру ни малейшего внимания, но Ашта чувствовала, что даже если она случайно собьет шаг, Лойд заметит это сразу. Пригласив ее с собой, он молчал с тех пор и ни разу не посмотрел в ее сторону. Дело шло к полудню, и Лойд начал присматриваться к окружающим тропу чащам, отыскивая место для короткого привала. Уходил он, когда пьяная деревня еще спала, и только мать убитого оборотнями пастушка ждала его у околицы с красными от слез и бессонницы глазами и мешком снеди в руках. Она молча протянула мешок Лойду, тот молча взял и, не оборачиваясь, ушел. Теперь, когда солнце стояло высоко, пора было и поесть, и отдохнуть, а заодно осмотреть и смазать раны его спутницы, которая хоть и не показывала виду, но заметно хромала поодаль.
Удовлетворившись совершенно не отличающимися от полусотни предыдущих кустами, Охотник вломился в чащу в сторону от тропы. Как он и ожидал, шагах в сорока обнаружилась уютная небольшая полянка, поросшая шелковой травой с мелькающими в ней бирюзовыми венчиками заговорника. Скинув мешок у подножия столетнего (не меньше) дуба, Лойд принялся обрывать цветки. Лучшего средства для заживления ран природа создать так и не удосужилась, либо ему об этом известно не было, но боль и воспаление ран эти симпатичные цветочки снимут. Пантера вышагнула на поляну и лениво разлеглась неподалеку от мешка, вылизывая розовым языком раненую лапу и шумно втягивая ноздрями запах из мешка. Пахло вкусно и очень знакомо. Детством.