Утром, солнце еще не взошло, Лойд вышел из дома деревенского старшины. В хлевах шумно вздыхали просыпающиеся коровы, звезды на небе бледнели и исчезали, выпадая росой на травах. На поясе Лойда прибавился бархатный мешочек с серебром. Золото ему сулили за голову или шкуру волколака, а рыдающая мать погибшего парнишки клялась весь вечер молиться Всевышнему за жизнь Лойда Охотника, погубителя нечисти. О том, насколько он сам является этой самой «нечистью», Лойд давно привык не думать. Выйдя за околицу, он потянул ноздрями рассветный воздух. Север – понял, и зашагал прочь от деревни, от дороги, напролом через чащу. Когда из кустов появилась давешняя кошка, он и понять не успел.
читать дальшеГнать ее смысла не имело, она шла за ним очень осторожно, не мешая ничуть. Его лишь удивила такая настойчивость хищницы. Простой благодарностью этого не объяснить, но крови оборотней и волшбы он в ней не чувствовал. Может, она почуяла в нем зверя? «Да уж, киска, я мог бы стать тебе другом, - усмехнулся про себя Лойд, - но мне нельзя».
Запах волколака стал сильнее, слишком сильным для одного перевертыша. «Двое? Трое?» – успел немного удивиться Лойд и тут же рассердился на собственную глупость – ведь волколак задрал шесть овец, одному ему явно столько не нужно. Значит, волчица и щенки. Жаль, что не сохранились овечьи останки, по ним можно было бы точнее судить о количестве и возрасте выводка. Размышления прервал предостерегающий бархатный рык пантеры. Надо же, поразился Лойд, впервые он чуть не пропустил опасность. К запаху добавились еле слышные поскуливания. Плавным движением вынув из ножен длинный нож с посеребренным лезвием, Лойд присел на корточки и тихонько раздвинул ветви кустарника. То, что он увидел в волчьем логове, заставило его отшатнуться. Там, на подстилке из сухих листьев худая, даже костлявая, обнаженная женщина кормила грудью двух щенят. Еще двое малышей спали, уткнувшись во впалый живот матери. Чуть в стороне сидели двое двухлеток и один матерый седой волколак. «Одному мне здесь не справиться,» - подумал Лойд, отпуская ветку. Выпрямляясь, она звонко хлестнула его по руке. Волки на поляне напряглись, принюхиваясь и прислушиваясь. Но тут из зарослей на поляну выметнулось гибкое черное тело. Пантера вступила в бой, не давая волкам опомниться. Лойд, вытащив из ножен меч, тоже выскочил из кустов. Пантера билась со старым волком, двухлетки валялись на земле, один мертвый, другой – с перебитой передней лапой. На долю охотника остались четверо полугодовалых щенков и их мать, которая уже начала трансформироваться. Воя и скрежеща зубами, она корчилась на лиственной подстилке. Лойд четырьмя взмахами прикончил волчат и теперь сражался с восстановившимся после перелома волком. Тот оказался довольно сильным противником, и Охотник понял, что другой волк погиб только из-за неожиданности нападения. Тем временем пантера практически справилась со старым волколаком, откусив ему лапу, разбив морду и сломав хребет. Истекая кровью, оборотень пытался восстановиться, а кошка отошла в сторонку и начала вылизывать растрепанную и испачканную в пылу боя шкуру. И она, и Лойд совершенно позабыли про волчицу, а та, окончательно перекинувшись, обнюхивала трупики волчат.
Последним неожиданным ударом Охотник вспорол брюхо своему противнику. Обливаясь кровью, мертвый оборотень рухнул на землю. Лойд нагнулся, чтобы добить седого волколака, который уже скреб зарубцевавшейся культей по листве, пытаясь вцепиться в ногу Охотника. Это и спасло жизнь человека. Это, да еще черная молния, мелькнувшая над его головой. Старый оборотень булькал перерезанным горлом, а из-за спины Лойда был слышен визг и вой сцепившихся животных. Обернувшись, он следил, как обезумевшая мать волчат пыталась добраться до горла насевшей на нее пантеры. Клочья пены летели из оскаленных пастей, когти кошки драли живот волчицы, а та, взвизгивая, все тянулась зубами к шее своего врага. Сжав рукоять меча крепче, Лойд нанес выверенный удар. В этот же миг кошка благоразумно отпрянула в сторону. Лезвие меча вонзилось в грудь оборотня, и она, изогнувшись в предсмертной агонии, сомкнула зубы на мече, разрезая свою оскаленную пасть.
Спустя минут 15 после схватки, придя в себя, отдохнув, очистив меч от крови оборотней, сложив отрезанные головы в мешок (щенков Лойд кинул целиком), они покинули опустевшую, залитую кровью поляну. Пантера чуть прихрамывала на правую переднюю лапу, а плечи Лойда «украшала» распущенная в лоскуты куртка, из-под которой виднелись неглубокие, уже подсохшие раны.